Великая Отечественная война
1944 год
Разминирование района. Обработка полей, восстановление предприятий и населенных пунктов были невозможны из-за мин, неразорвавшихся снарядов, бомб, гранат и других взрывоопасных предметов, которыми были нашпигованы железнодорожные станции, сахзавод, райцентр, многие населенные пункты, дороги, поля, леса и перелески – буквально все. Оставлялись эти смертоносные предметы и в 1941, и в 1942, и в 1943 годах и нашими войсками, и немцами. На них по всему району периодически подрывались люди, особенно часто – дети.
Для обезвреживания смертоносных кладов в начале 1944 года райвоенкомат из допризывников 1927 – 1928 годов рождения создал группу в 35 человек. Занятия с будущими саперами по укороченной 10-дневной программе проводили демобилизованные по ранению инвалид лейтенант Г. Корчаев и старшина Я.К. Щуров в помещении Липовчанской семилетки.
8 апреля райвоенком капитан Оськин, тоже инвалид, доложил райисполкому, что группа подготовлена. В нее входили Сергей Иванович Атанов, Григорий Кузьмич Негуляев, Зиновий Степанович Котов, Юрий Николаевич Воропаев, Ефим и Петр Дремовы, М. Ковалев, Михаил Солдатов и другие.
В Мармыжанской МТС, размещавшейся в то время в Липовчанской церкви и прилегающих к ней амбарах, изготовили 20 железных двухметровых щупов для отыскивания мин, выдали группе 6 сорокаметровых веревок, сухой паек, прикомандировали к ней двух медработников с перевязочными средствами, и группа 15 апреля приступила к работе. Обследовали каждое место, где могли находиться взрывоопасные предметы. Особенно много их было обнаружено в той части кшенского аэродрома, которая примыкала к карьеру и кагатному полю. Оттуда их вывезли в отстойники, сложили в воронки от бомб и взорвали.
Труд саперов был тяжелым и опасным. 60 авиабомб, 3886 снарядов и 7024 мины были обезврежены на сахзаводе, в райцентре и Верхнерагозецком сельсовете. В июле 1944 г. при разминировании сахзавода погибли Василий Носов из Березовчика и Носов из Краснодолинского сельсовета.
Саперы из Нижней Грайворонки и Натальино Владимир Поликарпович Алехин, Петр Денисов, Геннадий Иванович Поляков, Николай Васильевич Пьяных, Алексей Андреевич и Николай Михайлович Сысоевы, Леонид Тихонович Терских после разминирования своих мест были направлены в Черемисиновский район. Там погиб Н.В. Пьяных, В.П. Алехин лишился зрения, а А.А.Сысоев зрения и руки. В д. Цыганке снимал мины В.С. Енин. Разминирование продолжалось до 1948 г. В 1992 г. саперов признали участниками войны.
Липовчанский завод глиноблоков. 21 августа 1943 г. правительство СССР приняло постановление о максимальном привлечении к восстановлению освобожденных от немецко-фашистских захватчиков территорий и производству товаров первой необходимости местных природных и людских ресурсов. Во исполнение этого постановления райисполком в середине сентября 1943 г. решил построить в Липовчике завод по выработке изделий из глины: кирпича необожженного увеличенных размеров для возведения стен как жилых, так и хозяйственных построек, кирпича обыкновенного красного, глиняной посуды (чашек, кружек, горшков, корчажек для молока), полуметровых секций дымоходных труб, брусков и монтачек для точки кос и т.д.
Будущему заводу немедленно в колхозе им. Коминтерна выделили 6 га земли, мобилизовали в окружающих селениях на 50 суток 120 женщин и на 15 суток 10 подвод, на которых предстояло из урочища Грачевник перевезти 150 кубометров леса, и скомандовали: строительство завода начать! Приступили ко всем объектам сразу: конторе, общежитию, столовой, двум сушильным сараям, печам для обжига кирпича и посуды, кладовой, а в следующем году и к скотному сараю. Все это намечалось сдать в эксплуатацию к лету 1944 г. Стройка продвигалась очень медленно, потому что не было ни строительных материалов, ни специалистов, ни рядовых строителей, ни транспорта, ни документации, ни инвентаря, ни электричества. Был один директор Н. Горяинов и беспомощные в строительстве мобилизованные женщины.
Райисполком для вывода стройки из тупика в марте 1944 г. снова мобилизовал 150 женщин, выделил для стройки лошадь и двух волов (через год на заводе было 2 лошади и 6 волов), 65 тысяч рублей и передал оставленные военным госпиталем постройки – одну в Березовчике, другую в Липовчике. 4 июня закончили плотницкие работы на строительстве двух сушильных сараев. Кровельного материала не было, и покрыли их старой соломой, перемешанной со свежескошенным бурьяном. Через год такой же кровлей покрыли и все остальные помещения. К наступлению холодов работа на всех объектах была выполнена на 50 – 60%.
Одновременно со строительством началась подготовка к производственному процессу, а с мая – и сам процесс. Возглавили его привезенные из глубинных сел шесть старцев, живших еще в период натурального хозяйства и поэтому знавших “глиняное” ремесло. Каждый старик с двумя подсобниками выделывал отдельный вид продукции: или кирпич, или посуду, или бруски…
По плану несуществующему заводу к 15 августа предстояло выпустить 150 тысяч необожженного кирпича увеличенного размера, 100 тысяч кирпича красного обожженного, 18 тысяч брусков и монтачек, 5 тысяч единиц посуды, 500 тысяч школьных мелков. Производственный процесс был не легче строительного. Все работы велись вручную. Глину возили на тачках и носили на носилках, мяли ногами, воду носили ведрами, необходимые для обжига дрова на коровах завозили из Грачевника, мел – из Верхних Апочек… К 15 августа план по всем показателям был выполнен на 120 – 150%. Готовая продукция реализовывалась райпотребсоюзом, а цену на нее устанавливал райисполком. Стоимость посуды зависела от ее качества и емкости. Чашка поливная емкостью в 1 литр стоила 14 рублей. Липовчанский завод глиноблоков работал до 1947 года.
Подвиг, равный фронтовому. После освобождения района от немецко-фашистских захватчиков общественное поголовье скота надо было создавать заново, и оно создавалось. Один из путей – пригон скота из Чечено-Ингушетии и Восточной Пруссии.
Для пригона скота из Чечено-Ингушетии по колхозам мобилизовали 124 человека – 15 – 17- летних подростков и 60 – 65-летних стариков, а старшим назначили заведующего райкоммунхозом Павла Алексеевича Шаталова, имевшего тоже преклонный возраст и снятого поэтому с военного учета. Поездка рассчитана была на месяц, и Шаталову выдали 3000 рублей командировочных и 15 кг муки. Так как гонщики были колхозниками и денег тогда не получали, то их командировку оплачивали пятью килограммами муки на человека. В эту команду входили ветфельдшер Репринцев и зоотехник Анненкова. Они получили по 2400 рублей и по 15 килограммов муки.
До столицы Чечено-Ингушетии г. Грозного добирались поездом около недели, а выехали туда 5 марта 1944 г. Дорога была трудной: вагон общий, переполненный, на каждой станции пропускали воинские эшелоны и стояли в несколько раз больше положенного. Прибыв на место, узнали, что в конце февраля чеченцев и ингушей выслали, а весь их личный и общественный скот остался на месте. В поисках корма – а это было время весенней распутицы – он бродил по опустевшим и притихшим горным аулам – с равнин его уже угнали, – дичал. Недоеные коровы несмолкаемым ревом звали своих хозяев. Вот этот-то скот надо было поймать, сгруппировать в гурты и угнать к себе на родину.
На группировку гуртов ушла неделя. Чтобы скот привык к новым хозяевам, а гонщики освоили свои обязанности и приготовили к обратному пути одежду, обувь, инвентарь, еще неделю животных пасли на месте, а в конце марта двинулись домой. Впереди гнали самый большой гурт – гурт коров. Гуртоправами в нем были шестидесятилетние Сергей Федорович Охотников и Сергей Акимович Фирсов, гонщиками – подростки Николай Горюнов, Дмитрий Колесов, Иван Ларин, Павел Савельев, Николай Солодилов, а доила коров Солобаева – все из михайлоанненских колхозов. Километра на два – три позади шли телки. Здесь правил гуртом старичок В. Карнишин, а гнал Василий Сухоруков – оба петровокарцевские. Помогали им среднерасховецкие подростки. Замыкал шествие гурт овец с козами, который гнали верхнеапоченцы. Каждый гурт сопровождали добытые здесь же 5 – 8 подвод, на которых везли выданную на дорогу кукурузную муку (по мешку на человека), опустевшие “сидорки” гонщиков и кое-что из брошенной выселенными чеченцами посуды, припасенной для варки пищи и доения коров в дороге. До выхода на равнину гурты сопровождали военные.
Труден был путь из дома, а домой во много раз труднее. В первые дни скот топтался на месте, возвращался назад, разбегался по сторонам. Потом начали продвигаться на 3 –5 км в день, потом на 5 – 10, 10 – 15, а через месяц стали осиливать по 25 – 30 км. В Сальских степях шли от водопоя до водопоя, а они находились километрах в 50 друг от друга. Сами гонщики выбрать маршрут не имели права. В целях предупреждения заноса болезней руководство районов устанавливало для прогона скота через их территории специальные коридоры. Находились они в стороне от населенных пунктов. Дорог там не было, водопоев тоже. Гнали скот днем с небольшими остановками на завтрак и обед, а пасли ночью. Спали и отдыхали гонщики мало и урывками. Особенно трудно было прогонять скот через населенные пункты, железные дороги и реки. А сколько их было на пути! В пути были и отелы, и окоты, и болезни. Молодняк и больных гонщиков везли на подводах. Прирезали только тех животных, каких нельзя было спасти. Очень трудно было с питанием. Часто гонщики вынуждены были обходиться молоком, зелеными щами и лепешками из кукурузной муки, которые на костре пропечь было невозможно: снизу они подгорали, а сверху были сырыми. В дождливую погоду нельзя было приготовить и этого. Катастрофически не хватало посуды – ведер, чугунов, кастрюль, чашек, кружек, ложек. Из дома ее не брали, кавказские власти не выдали, а найти в аулах удалось мало. Одежда и обувь были некудышными. Мартовскими и апрельскими ночами они не спасали от холода, а при малейшем дожде все вымокали до нитки. Ни у кого не было ни плаща, ни резиновых сапог. Палатки тоже не было ни одной. Через месяц пути обувь начала выходить из строя. Она не выдерживала бездорожья, постоянной сырости и, когда сваливалась с ног, ее заменяли кусками кожи, оборачивая ими ноги и привязывая ремешками. Одежду заменить было нечем. Шли в рванье.
В последний день августа 1944 г., через 6 месяцев тяжелейшего пути, до предела уставшие и обносившиеся, но бесконечно радостные и гордые гонщики вступили на территорию своего района. 170 овец и коз и следовавшие за ними подводы оставили в Верхних Апочках, а 440 коров и телок, 10 лошадей с подводами пригнали в Петрово-Карцево и Михайлоанненку. После карантина пригнанный скот распределили по колхозам.
В 1945 году подвиг, равный фронтовому, был повторен. В том году пригнали трофейный скот 2-го Белорусского фронта из Восточной Пруссии. Выехал за ним в середине апреля ветфельдшер Петровокарцевского ветучастка Иван Матвеевич Кузнецов с 50 мобилизованными в колхозах гонщиками и доярками. Всем отъезжавшим выдали по 40 рублей, чего по тогдашним ценам едва хватило бы один раз попить в столовой чаю. Конечным пунктом второй поездки был город Инстенбург (теперь Черняховск), куда прибыли 24 апреля. Дорога туда была такой же трудной, как и при поездке на Кавказ в 1944 году. Скот находился в распоряжении воинской части. Сначала ухаживали за скотом, а потом начали формировать гурты. Сформировали 4 гурта. В них было 900 коров и телок, 600 овец, 70 лошадей. За гуртами двигались 15 больших пароконных ходков. Весь скот был породистым и упитанным. Среди приехавших обязанности распределили так: гуртоправы – Алексей Иванович Астахов из с. Октябрьское, Никита Васильевич Белов из Михайлоанненки, Павел Иванович Зиборов из Нижнего Гурово, Алексей Иванович Стаханов из Емельяновки; гонщики – Андрей Долженков из Михайлоанненки, Иван Зиборов и Сергей Шубин из Нижнего Гурово, Василий Ребров из Красной Долины; ездовые – Иван Алехин и Сергей Зиборов из Нижнего Гурово, Василий Камарницкий и Александр Савельев из Михайлоанненки; доярки – Мария Леонтьевна, Елена Сергеевна и Лидия Сергеевна Мартыновы из Большой Карповки, Вера Ивановна Белова и Анастасия Тимофеевна Гаенкова из Михайлоанненки.
Домой отправились 14 мая по маршруту: Варшава – Брест – Барановичи – Дрогобыч – Брянск – Дмитриев – Курск. Организация перегона была такой же и трудности были такие же, как и в 1944 г., исключая питание. На этот раз гонщикам выдали аттестаты, по которым продовольствие получали и чаще, и разнообразнее. Крупным рогатым скотом и лошадьми поделились по приказанию областного начальства с бесединцами, а остальных животных 2 октября пригнали в свой район.
В 1945 г. в Восточную Пруссию за скотом ездила и вторая группа из 22 шестнадцати – семнадцатилетних подростков во главе с инвалидом войны Болотским из Мармыжей. В ту группу входили Николай Игнатович Бирюков и Николай Васильевич Шашенков из Александровки, Михаил Шульгин из Петропавловки, Михаил Пыхтин из Верхних Апочек. Ехали медленно, с остановками на день и больше, а в Бреслау военная комендатура из-за неправильно оформленных документов продержала 10 суток. По прибытии на место каждому выдали по пароконному ходку, по 10 лошадей (двух впрягали, по две привязывали с боков, по четыре сзади), продукты, брезент для укрытия от непогоды. В обратный путь, который продолжался три месяца, двинулись после Победы. Ехали днем, лошадей кормили ночью. До Киева группу сопровождали военные.
Таких поездок за скотом было несколько. Лошадей и коров из Восточной Пруссии в марте – сентябре 1945 г. пригоняли васильевцы М.Г. Бурцев, А. И. Емельянова, М.Н. Никитин, И.М. Тришин, А.И. Филатов, В.Т. Никитина, натальинцы А.Купавых, А.Серых, нижнеграйворонцы М.И. Калинина, А.М. Канищев, К.Т. Канищева, Н.И. Ковалев, Н.В. Панин, Г.В. Стародубцев, М.Т. Тимченко.
Безвозмездная помощь району. В 1943 г. в район поступило по железной дороге из Воронежской области 1700 голов разной птицы; из Саратовской области – 300 лошадей, 400 овец, 100 коз, 40 свиней, 2332 головы птицы; из областей Поволжья – 92 лошади, 29 голов КРС, 40 свиней, 50 овец, 2100 кур, 213 гусей; в 1944 году из Башкирии – 2 лошади, 540 овец, 15 коз; в 1945 году из восточных областей страны – 300 голов КРС; в 1946 году с конезаводов – 65 племенных кобыл и 7 племенных жеребцов; в 1948 году из Гурьевской области (Казахстан) – 140 лошадей… Прибывал скот и “своим ходом”: в 1944 году из Тамбовской области реэвакуировано 55 лошадей, 29 голов КРС, 71 овца; в 1945 году – из Румынии было пригнано 70 лошадей; из Восточной Пруссии – 350 лошадей; из других районов Германии – 100 лошадей.
Хозяйственное состояние района. В январе в райисполкоме, редакции и на почте загорелся электрический свет. Все председатели сельских Советов и колхозов, секретари и счетоводы, заведующие фермами, ветсанитары, скотники, птичницы, конюхи и кузнецы повысили квалификацию в райцентре, 172 механизатора – при своих МТС, а бригадиры и звеньевые – при сельсоветах. Занятия вели главные специалисты райзо. На 11700 га было проведено снегозадержание, вывезено на поле 11125 т навоза и собранные у населения 4340 ц золы и 2150 ц птичьего помета.
Вопрос о проведении весенних полевых работ 10 апреля был рассмотрен на заседании райисполкома. Решено: сеять выборочно и качественно, тракторам работать в две смены, озимые подкормить, работу коров оплачивать трудоднями… На этом же заседании 15 присланных в район агрономов закрепили за колхозами: каждому специалисту досталось от 3 до 11 хозяйств.Остронуждающимся жителям района по спискам продано 20 т зерна и 15 т картофеля. Работающему на сутки выдавали хлеба 400 граммов, иждивенцу – 100 граммов. В феврале продавали и соль: по 300 граммов на едока.
Полевые работы. К 18 июня район посеял 7556, 5 га зерновых, 73 га трав и 1258 га сахарной свеклы, посадил 137 га картофеля. В верхнеапоченских и верхнерагозецких колхозах из-за удаленности их от железной дороги сахарная свекла не сеялась. Прополка и прорывка сахарной свеклы на всей площади была закончена к 30 июня. Вспахать пары надо было на 13 тыс. га, пахоту начали в конце мая. К 15 июня вспахали 7981 га, в том числе 4395 га на коровах, 3315 га на тракторах и 148 га вскопано лопатами. К 1 августа вспахано и вскопано вручную 9897 га, в том числе вспахано на коровах 5215 га. Пахота пара продолжалась и в августе. Екатерина Никифоровна Голощапова, Ольга Ивановна Огнева и Мария Михайловна Сиделева из Расховецкого сельсовета норму пахоты на коровах выполняли на 150%.
К уборочной было подготовлено 14 комбайнов и 2 сложные молотилки в МТС; 2 комбайна, 3 сложные молотилки, 4 косилки, 4 веялки и 17 бестарок в совхозах и 3417 кос, 4943 ручных грабель, 430 телег, 108 бестарок и 144 мешка в колхозах. Часть озимых погибла. Зерновых предстояло убрать 18594,5 га. На 16 октября было скошено 18200 га (более 99% из них вручную), обмолочено 15350 га. На остальной площади скошенные зерновые были связаны в снопы и заскирдованы. Их обмолот закончили к началу ноября. Урожайность: рожь – 6,2 ц, пшеница – 7,5 ц, просо – 3 ц с 1 га. В начале уборочной страды 1768 коров – 40% от числа работавших – было снято с пахоты на перевозку зерна, соломы и других грузов.
Сдача хлеба государству велась в августе – сентябре. Для отдаленных от элеватора хозяйств открыли глубинные приемные пункты в Городище, Каменогорке, Расховце и совхозе им. XVII партсъезда. Часть принятого зерна расходовалась, а остальное зимой вывозилось на элеватор. Сахарной свеклы на приемные пункты к 25 ноября было сдано 28235 ц. В вагоны ее грузили вручную 45 человек на ст. Кшень и 30 человек на ст. Мармыжи. План сева озимых составлял 13800 га. Начали сев в августе и к 16 октября посеяли 11480 га. Зяби вспахали к 16 октября 610 га. Александра Демьяновна и Михаил Николаевич Федориновы из колхоза “Новое общество” Горяиновского сельсовета за весну и лето на своих коровах вспахали по 16 гектаров. На 1 декабря в колхозах района имелось 313 лошадей, 2879 голов КРС, 1568 овец, 231 свинья, 3695 кур, 100 пчелосемей.
В конце осени был проведен слет передовиков сельского хозяйства района. Для премирования его участников выделили 100 кусков туалетного мыла, 30 детских рубашек, 12 детских и 5 женских платьев.
Продолжалось строительство производственных объектов и жилья. С наступлением весны в колхозах организовали 62 постоянные строительные бригады из 10 – 15 человек каждая. Для подвоза материалов за каждой бригадой закрепили лошадь или вола. При необходимости бригады пополнялись подсобными рабочими. Все помещения строились из местных материалов – глины, соломы, хвороста, самана, камня. Сильный дождь, прошедший 16 и 17 июля, затопил все землянки, в которых проживало 600 семей, нанес большие повреждения и другим помещениям, что заставило ускорить работы. К осени было построено 145 хат, 32 полуземлянки, 31 конюшня, 16 коровников, 15 телятников, 7 овчарен, восстановлены 7 водяных (в колхозах “Труд”, “Великий перелом”, “Новое общество”, “Заря мира”, “Освобождение”, “Труженик”, им. Димитрова) и 3 ветряные мельницы, 54 кузницы, просорушка. Лучшими руководителями колхозных строительных бригад были: Бунаков из Мансуровского сельсовета (построил 7 хат), Кошарский из Емельяновского (построил 12 хат); А.И. Сапрыкин из Среднерасховецкого (построил 8 хат); Иван Мартынович Трубников из Куйбышевского (построил 6 хат), В.В. Харин из Нижнегуровского (построил 5 хат).
С декабря заготовки леса переместились в Брянскую область. Велись они только зимою до 1951 г. Для этого обычно в декабре туда посылались снабженные запасом продовольствия 100 – 130 лесорубов с инструментами, не менее 25 подвод с грузчиками, повар, фельдшер. Лесорубы валили деревья, грузчики на подводах доставляли их из лесных чащоб к железной дороге и отправляли в Кшень. Руководил этими работами заведующий райкоммунхозом П.А. Шаталов.
С 1949 г. потерявших в войну жилье начали обеспечивать полностью лесом и всеми другими строительными материалами, для их перевоза предоставлялся транспорт, выдавался кредит. Но все это не стимулировало жилищное строительство, хоть около 500 семей жили или в полуземлянках, или на квартирах. Это были семьи солдатских вдов. Заниматься строительством они не могли. Ранней весной 1950 г. по приказу районного руководства со всех сельсоветов собрали в райцентре плотников, разбили на бригады и дали задание: делать срубы. К этому привлекли и предприятия. Сахстрой, например, обязан был сделать 40 срубов, Заготзерно – 19 и т.д. К лету были готовы 500 срубов. Их развезли по селам и раздали тем, кому они предназначались, а с помощью колхозов сделали все остальное. Так в 1951 г. восстановление жилья в районе было закончено.
Лес району выделяли: в 1948 г. в Брянской области – 4 тыс. кубометров на корню и 2 тыс. кубометров спиленного; в 1949 г. в Брянской области – 3 тыс. кубометров, в Чернянском и Ястребовском районах Курской области – 2200 кубометров.