Великая Отечественная война
1942 год
Подготовка к новому сражению. О подготовке новой наступательной операции, намечавшейся на лето 1942 г., в полосу которой попадал наш район, Гитлер распорядился 28 марта. Эта операция готовилась долго, тщательно и всесторонне. Двадцать записей посвятил ей в своем дневнике начальник генерального штаба гитлеровской армии генерал-полковник Ф. Гальдер. Ни одна другая операция такого большого внимания с его стороны не удостоилась. В ночь на 23 июня произведены были необходимые передвижения войск, а на 27 июня назначено наступление, перенесенное из-за дождей на 28 июня. Авторы этой операции назвали ее “Блау” (“Синяя”). Немцы намечали нанести два сходящихся удара – из района Щигры – Ливны 28 июня и из района Волчанска (северо-восточнее Харькова) 30 июня. Направление первого удара – Воронеж, а второго – Старый Оскол, Лиски. Планировался разгром захваченных в кольцо советских войск, а потом поворот на юг и продвижение к Сталинграду и Кавказу и на север, к Москве.
Для наступления из района Щигры – Ливны немцы создали группировку из 2-й полевой немецкой, 2-й венгерской, 4-й танковой немецкой армий (14 пехотных, 3 танковых, 3 моторизованных дивизий), 8 дивизий (7 пехотных и 1 танковой) на подходе к фронту и 4-го воздушного флота, насчитывавшего 1400 самолетов – больше половины из всех, имевшихся на советско-германском фронте. Они составляли 32 группы бомбардировщиков, 20 групп разведчиков и 15 групп истребителей. Вся эта группировка называлась “Группой Вейхса” по имени ее командующего генерал-полковника барона фон Вейхса. Волчанская группировка состояла из 9 пехотных, 2 танковых и 1 моторизованной дивизий. Общее руководство группой Вейхса и волчанской группировкой осуществлял главнокомандующий группой армий “Юг” фельдмаршал фон Бок.
Советское командование весной и летом 1942 г. самым опасным считало Московское направление и на фронте от Москвы до Сталинграда накапливало силы, потому что рассчитывало на возобновление здесь немецкого наступления на столицу. А наиболее вероятным местом попытки прорыва нашей обороны считался участок от Орла до Курска. Поэтому его особенно тщательно пополняли войсками и укрепляли.
Участок между Орлом и Курском приходился на Брянский фронт, который в июне 1942 г. тянулся на 460 км от города Белёва, расположенного в Тульской области, на реке Оке, до верховьев Сейма. Фронт прикрывал правым флангом Тулу, а левым – Воронеж, огибая захваченные немцами Орел, Щигры, Курск. Штаб фронта находился в 12 км юго-восточнее Ельца. Командовал фронтом генерал-лейтенант Ф.И. Голиков. В мае 1942 г. Брянский фронт включал 3-ю, 13-ю, 40-ю, 48-ю, 61-ю общевойсковые армии, 1-й и 16-й танковые корпуса, 14-ю, 79-ю, 80-ю, 115-ю, 116-ю, 129-ю, 150-ю, 164-ю, 170-ю, 202-ю танковые бригады. 5-я танковая армия и 17-й танковый корпус находились в резерве. 38-я общевойсковая и 2-я танковая армии тоже входили в состав фронта. Этих сил было достаточно, чтоб не только не пропустить врага при оборонительном сражении, но и разбить его при наступлении. Наше наступление намечалось на Орел сначала на 10 – 12 мая, потом перенесено на 20 мая, но из-за поражения под Харьковом наступательные задачи Брянскому фронту Ставкой были отменены и дано задание создать в полосе фронта глубокоэшелонированную оборону.
Спланированные гитлеровским командованием действия группы Вейхса приходились на южную половину участка Орел – Курск. Группе Вейхса и 55-му армейскому корпусу немцев противостояли наши 13-я армия на севере и 40-я армия на юге, которыми командовали генерал-майор Н.П. Пухов и генерал-лейтенант артиллерии М.А. Парсегов. Разграничительная линия между ними проходила в 15 – 20 км севернее железной дороги Курск – Воронеж.
По реке Кшень была сооружена вторая полоса обороны. С весны 1942 г. на территории района усиленно возводились оборонительные сооружения. К этому привлекалось почти все трудоспособное население – 7 – 8 тысяч человек. Работали днем и ночью, с подъемом, стараясь сделать эти сооружения неприступными. Они сплошной полосой тянулись от Должанского и Воловского районов на севере по рекам Кшень и Грязная до Старооскольского на юге – примерно 70 км. Восточный берег реки Кшень путем эскарпирования – срытия в виде вертикальной стены – на всем протяжении делался неприступным для танков и самоходок. На полях и огородах было вырыто несколько линий окопов, места для артиллерийских и минометных позиций с погребками для снарядов и расчетов. Все это соединялось ходами сообщения, маскировалось. В склоны всех оврагов и балок врезались землянки, блиндажи, гнезда для автомобилей и тракторов. Одним словом, работы было много…
Сражение и вторая оккупация района. В воскресенье 28 июня 1942 г., на 372-й день войны, за час до рассвета – в 3 часа – из района севернее Щигров мощной артиллерийской подготовкой началось немецкое наступление. Удар наносился в самое уязвимое место – в стык 40-й и 13-й армий, по 160-й стрелковой дивизии, оборонявшейся у железной дороги, по 121-й дивизии и по 15-й Сивашской стрелковой дивизии, находившейся севернее, на параллели станции Долгая – Студеное. 160-я и 121-я дивизии – ими командовали полковник М.Б. Анашкин и П.М. Зыков – входили в состав 40-й армии, а 15-я Сивашская, которой командовал генерал-майор А.Н. Слышкин, – в состав 13-й армии.
На 15-ю Сивашскую стрелковую дивизию обрушились три пехотные и одна танковая дивизии. Превосходство у немцев было по пехоте и артиллерии трехкратное, по танкам – шестикратное. В таких же масштабах немцы имели превосходство и над 160-й дивизией. На 121-ю дивизию наступали пехотная, танковая и моторизованная дивизии.
Оборонявшихся поддерживали бронепоезда “Дзержинец” и “Челябинский железнодорожник” в Черемисинове, зенитно-артиллерийские бронепоезда: “Южноуральский железнодорожник” старшего лейтенанта И.Е. Орлова – западнее станции Расховец, “За Родину” старшего лейтенанта П.И. Рудя и “Смерть фашизму” лейтенанта П.И. Гуреева – на ст. Мармыжи, – два курских бронепоезда, один из которых стоял на ст. Кшень, а другой – на Нижнеграйворонском разъезде. По ветке Мармыжи – Ливны курсировали еще два бронепоезда. Ими командовали старшие лейтенанты Воронцов и Г.Д. Зырянов.
Через каждые 15 минут огонь артиллерии, а он продолжался около полутора часов, переносился все дальше и дальше в глубь нашей обороны, а территорию начинала обрабатывать авиация. Действовала она постоянно сменяющимися группами по 20 – 30 бомбардировщиков и по 20 – 30 истребителей прикрытия. Они по 3 – 4 раза снижались, с душераздирающим воем разворачивались и старались разбомбить и расстрелять любую цель вплоть до одиночного бойца. В первую же очередь они уничтожали огневые точки, технику, укрепления, резервы, мосты. Продолжалось это до 8 часов утра. Начали действия немецкие самолеты над передовой, ближним тылом и железной дорогой, где быстро все потемнело, заволокло дымом, заполыхали пожары. Потом самолеты стали углубляться в тыл, вплоть до Дона, не позволяя маневрировать войскам, убивая военных и гражданских, уничтожая бронепоезда, подвижной состав, производственные сооружения на железнодорожных станциях. Наши самолеты появились следом за немецкими, действовали смело, напористо, истребители то и дело завязывали воздушные бои, но их было мало и изменить ситуацию в свою пользу они не могли.
В 8 часов на наши позиции двинулись немецкие танки, мотопехота и пехота. Авиация всячески содействовала им. Наши войска несли большие потери, но сопротивлялись стойко и наступающих сначала остановили, а потом отбросили на исходные позиции. Первая атака была отбита. Через несколько минут артподготовка, бомбардировка с воздуха, атака танков, мотопехоты и пехоты повторились. На этот раз отдельные части 160-й и 15-й дивизий были потеснены. В разрывы хлынули танковые потоки, разливаясь по тылам и этих дивизий, и находившейся между ними 121-й дивизии. Она контратаковала, не имея достаточной поддержки ни артиллерийской, ни авиационной, ни танковой. Связь внутри дивизии и с соседними была нарушена. Вражеская авиация и танки результаты контратаки свели к нулю. Поредевшие, дезорганизованные и не получившие подкреплений наши дивизии натиск врага сдерживать не могли и в 10 часов начали отход.
Заранее подготовленные позиции в ближних к переднему краю местах вражеской артиллерией и авиацией были разрушены, создать новые в таких условиях было невозможно, и дивизии, преследуемые танковыми колоннами по 50 – 60 машин в каждой и авиацией, решили закрепиться за рекою Тим. Но эта река для танков была преодолима, других преград на пути этих армад не было, и они, расширяя и углубляя разрывы, продолжали продвижение в восточном и юго-восточном направлениях к Расховецкому и Переволоченскому сельсоветам, вынуждая оборонявшихся отходить на второй рубеж обороны, который проходил по восточному берегу р. Кшень.
Бронепоезда “Дзержинец” и “Челябинский железнодорожник” были разбиты при выходе со станции Черемисиново, “Южноуральский железнодорожник”, вооруженный авиационными пушками с самолетов Ил-2, более 10 часов отражал атаки вражеских самолетов. Сбив пять, он отошел к Мармыжам, которые были перепаханы бомбами и снарядами. На железнодорожных путях образовались бесконечные воронки, лежали остовы сгоревших и опрокинутых вагонов, клубки скрученных рельсов. Проехать дальше было невозможно, и команда бронепоезда взорвала его. Бронепоезда, курсировавшие по ветке Мармыжи – Ливны, были разбиты, а курские уцелели. После оставления Мармыжей и Кшени они с боями начали отходить к Воронежу. На перегоне Семилуки – Подклетная их окружили вражеские танки, железнодорожный мост через Дон был взорван, и бронепоезда пришлось уничтожить. Судьбу бронепоездов “За Родину” и “Смерть фашизму” установить не удалось.
После войны курский краевед, почетный железнодорожник А.Н. Манжосов разыскал сначала ветеранов 62-й дивизии бронепоездов, потом и остальных, защищавших Черемисиново, Расховец, Мармыжи и Кшень в июне 1942 г., и организовал их встречу в 1973 г. С тех пор встречи ветеранов – воинов-железнодорожников начали проводиться регулярно – раз в 2 – 3 года. Участники этих встреч приезжали и в Кшень, и в Мармыжи. В августе 1978 г. в Мармыжах они открыли Памятный знак, а ранее – мемориальную доску в честь ратного подвига железнодорожников, сражавшихся в этих местах.
На втором рубеже обороны, от Ивановки до Михайлоанненки включительно, на 25-километровом участке находилась 119-я стрелковая бригада. Первыми вечером 28 июня вышли туда правофланговые дивизии 40-й армии – 160-я и 121-я, занявшая оборону у совхоза им. XVII партсъезда. В первый день наступления немцы заняли станции Расховец, Мармыжи, Кшень, куда они пришли из Головинки.
О важности этих боев говорит такой факт. В ночь на 29 июня Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин связался по прямому проводу с командующим Брянским фронтом генерал-лейтенантом Ф.И. Голиковым и сказал ему: “Нас беспокоят две вещи. Во-первых, слабая обеспеченность вашего фронта по реке Кшень и в районе северо-восточнее Тима… Противник может… ударить по тылам 40-й армии и окружить наши части. Во-вторых, нас беспокоит слабая обеспеченность вашего фронта южнее города Ливны. Здесь противник может при случае ударить на север и пойти по тылам 13-й армии”.
Из резерва Брянского фронта – с реки Олым – на михайлоанненские и воловчанские поля был переброшен 16-й танковый корпус генерал-майора М.И. Павелкина с заданием уничтожить врага в междуречье Тим – Кшень, не допустить его на восточный берег Кшени и с этих позиций нанести сокрушительный удар. Но эти действия запоздали, так как междуречье к приходу корпуса уже было захвачено врагом. К тому же корпус боевого опыта не имел, действовал неумело, не имел авиационной и артиллерийской поддержки и существенного влияния на обстановку на фронте не оказал.
В ночь на 29 июня пошел дождь. Моросил он и утром. Дороги раскисли, техника остановилась, и на второй день немецкое наступление возобновилось лишь в 13 часов. К вечеру немцы вышли к реке Кшень к северу от районного центра. Форсировать с ходу ее удавалось не везде… Самое сильное сопротивление оказала 15-я бригада, поддерживаемая 16-м танковым корпусом, в том месте, где реку пересекала грейдерная дорога Долгое – Волово, в километре к северо-западу от михайлоанненской Александровки. Вот так описывается это сражение в военном отчете 13-го и 55-го немецких армейских корпусов: “Наши атаки натыкаются постоянно на мощные контратаки обороняющегося противника, и всюду завязываются ожесточенные бои… Против кшенского предмостного укрепления… противник ведет концентрированные атаки. Противнику… удалось потеснить наши части и форсировать Кшень в западном направлении”.
Следует заметить, что речь идет не о предмостном укреплении у станции Кшень, а о предмостном укреплении у небольшого сельского поселка Кшенский Должанского района. В этом месте немцы потеряли 40 танков. Для их восстановления они организовали здесь мастерскую и ремонтировали их до глубокой осени. 9 танков и 15 автомашин врага было уничтожено в Михайлоанненке. Упорное сопротивление наших войск было и в других местах, но 30 июня Советский район был полностью оккупирован. Продолжалась вторая оккупация района 7 месяцев. 3 июля немцы вышли к Дону, а 6 июля вступили в Воронеж.
Немцы устанавливают новый порядок. В самых людных местах каждого населенного пункта, захваченного ими, немцы соорудили деревянные щиты и вывесили на них объявления, отпечатанные крупным шрифтом. Смысл их сводился к следующему.
С заходом солнца и до рассвета жителям покидать свои дома запрещается. Задержанные после 8 часов вечера расстреливаются на месте.
Ходить за пределы населенного пункта без сопровождения немецкого солдата строго воспрещается.
Кто приведет на след или покажет местонахождение партизан, парашютистов, саботажников, получит вознаграждение деньгами, землей, удовлетворением любой просьбы.
Партийные и советские работники обязаны зарегистрироваться в немецкой комендатуре.
За укрытие и предоставление приюта партизанам, красноармейцам, парашютистам и другим приверженцам большевизма – расстрел.
Кто знает, где скрываются партийные и советские работники, обязан донести об этом в немецкую комендатуру; за сокрытие – расстрел.
Всех неместных задерживать.
Гражданам обоего пола в возрасте от 14 до 50 лет зарегистрироваться на бирже труда.
Выходной день в воскресенье отменяется; воскресенье является рабочим днем.
Выполнение всех приказов немецкого командования обязательно; за невыполнение – расстрел.
Старостам и полицаям предписывалось продолжать задержание военнопленных, всех подозрительных лиц, а также лиц, не проживающих в данном населенном пункте; при несдаче молока отбирать корову, при несдаче шерсти – отбирать овцу, при несдаче яиц – отбирать курицу; дополнительно обложить население налогом для создания фонда оплаты старост, полицейских, писарей.
А было солдату 12 лет… На фронт пятиклассник из Первых Михайлоанненских Выселок Ваня Охотников попал в феврале 1942 года вместе с матерью, поступившей служить прачкой в 15-й полк 74-й стрелковой дивизии 13-й армии, – 12-летнего мальчонку не с кем было оставить дома. И Ваню зачислили в 101-ю отдельную автороту ездовым, то есть солдатом, а не воспитанником, не сыном полка. Сшили ему обмундирование, выписали красноармейскую книжку, выдали карабин с подсумком для патронов и военную присягу от него приняли. Обязанности у молодого солдата были такими же, как и у взрослого: лошадь к рассвету накормить, напоить, вычистить, упряжь и сани подготовить, завтрак на передовую доставить, потом продукты с дивизионного, а то и с армейского склада привезти… И это ежедневно, без выходных и праздников.
Был Ваня мальчиком малорослым. Ни надеть хомут, ни его засупонить, ни завязать чересседельник, ни завожжать не мог – не доставал. Научился делать это с подставки – ящика из-под патронов, который возил с собой и при езде использовал для сидения. И других трудностей было предостаточно: бомбежки, обстрелы, поездки по незнакомым местам в темень, непогоду и по бездорожью, бесчисленные воронки на пути… Случалось, сани с грузом опрокидывались, без слез не обходилось. Жаловаться было некому – мать его через несколько месяцев перевели в другую часть, он ничего о ней не знал до конца войны.
Осенью – повышение. Ване дали другую лошадь, большой, как вагон, трофейный пароконный ходок и присвоили звание ефрейтора. Некоторые рядовые солдаты то ли в шутку, то ли всерьез при встрече его приветствовать начали, вскидывая руку к пилотке.
В следующем году, после Курской битвы, у Вани – второе повышение. Его перевели в мотоциклисты и лычку в погонах добавили. Немного поучился в хозчасти – и стал младший сержант Охотников пакеты развозить из штаба по подразделениям полка и дивизии. Справлялся, видимо, с этим, так как пробыл связным до конца войны. Когда закончилась война, Ваню ждало третье повышение – ему вручили трофейный грузовик, зачислили шофером в 233-й отдельный автобатальон и присвоили звание сержанта. Переводы были и после – сначала в 8-й ветлазарет, где возил ветеринарного генерала, а потом в 260-й гвардейский стрелковый полк.
Оборона Ливен в 1942 году, Курская дуга, Украина, Молдавия, Румыния, Болгария, Венгрия, Югославия, Австрия – таким оказался боевой путь маленького солдата. А по времени он равнялся 6 годам и 6 месяцам, первая половина которых приходилась на войну. За это время он видел (причем семь раз) маршала Жукова и многих военачальников чином пониже. Демобилизовался Охотников Иван Петрович осенью 1948 года, домой приехал старшим сержантом и с медалью “За боевые заслуги”. Он отмечен был ею за отличие в Корсунь-Шевченковской операции. Его ровесники только готовились к призыву.